Прочитал в ленте и улыбнулся - ведь дадада же)

краткий курс психического здоровья без говна
некоторые мои друзья несчастны, постоянно копаются в себе, ходят к психотерапевтам, портят жизнь себе и людям — и в результате все равно несчастны и не понимают, почему.
поэтому я решил, что будет полезно вкратце рассказать о моей жизненной, кхм, как бы философии. я не уверен, что это кому-то поможет, вряд ли вы сразу станете менее несчастны (да и потом — тоже вряд ли), но ответ на вопрос “почему” у меня есть, а это уже что-то.
вы несчастны, потому что вы живете в аду.
тут, конечно, пытливый ум сразу задается новым “почему”, но ответа на это “почему” уже нет. вы же не спрашиваете, почему вы живете в воронеже или в доме номер восемь. ваши родители жили в воронеже, ваши дедушка и бабушка жили в доме номер восемь, и все эти адреса находятся в аду.
так вышло.
это не самый очевидный факт в мире, потому что мы живем в аду давно, мы к нему привыкли, приноровились, и у нас есть икея. с бытовой точки зрения ад выглядит неплохо, мы мало-мальски обустроили его, провели водопровод, подключили газовую колонку и интернет.
нам сложно понять, что мы живем в аду еще и потому что, в книжках ад описывается совсем уж неприятно и совершенно с другим интерьером. считается, что в аду необходимо постоянно испытывать физические и душевные муки плюс там фиговая мебель и постоянно что-то горит.
я ад понимаю расширительно. ад — это мир, который не приносит радости.
это звучит немножко более знакомо, правда?
читать дальшетеперь я могу чуть точнее переформулировать свой первый и единственный тезис.
вы несчастны, потому что вы живете в аду и не понимаете этого. вы ждете от мира тепла и любви, но мир не может вам дать ни первого, ни второго, он совершенно не про это, он про ад. кстати, нельзя сказать, что этот ад настроен к вам враждебно.
совсем нет. ему просто насрать.
например, вы хотите, чтобы в вашей жизни появились люди, с которыми вы могли бы установить доверительные отношения. вы хотели бы, чтобы у вас были друзья.
миру насрать на это.
или вы хотите преуспевать в выбранной профессии и добиться в ней больших успехов.
ради бога. миру насрать на это.
или вы хотите, чтобы вами восхищались, чтобы даже незнакомые люди при звуках вашего имени улыбались и понимающе кивали.
миру насрать на ваши желания.
при этом вы в неплохой компании. точно так же миру было насрать на ницше, шопенгауэра, принцессу диану, курта кобейна и эйнштейна. да что там эйнштейн. мир плевать хотел на стива джобса, а этот человек подарил нам айфон.
но вот джобса нет, а айфон все есть и есть, а потом и его не будет, потому что на айфон миру тоже насрать.
просто айфон, в отличие от вас, это понимает и не парится по пустякам.
ну и, в общем, мир довольно сложно обвинять в равнодушии. если завтра кутикула на указательном пальце вдруг разговорится и сообщит вам, что вы слишком редко обращаете на нее внимание, вы тоже будете изрядно удивлены.
разница в масштабах между вами и кутикулой намного, намного меньше, чем между вами и, собственно, миром.
— так, — говорит вселенная, — значит, вам тридцать шесть, и, эээ, у вас сложные отношения с родителями, они вас не понимают и не видят в вас личность, все верно? и от этого у вас сильный внутренний конфликт, который, эээ, приводит к тому, что вы не можете реализоваться и что-то там еще, я не могу разобрать почерк.
— да, — говорите вы.
— окей, — говорит вселенная. — это действительно уникальная ситуация и серьезная проблема. мне четырнадцать миллиардов лет, радиус обозримой моей части составляет почти 50 миллиардов световых лет, и я никогда такого не встречала. сейчас я все брошу, перестану расширяться, поставлю энтропию на паузу и немедленно займусь вашим вопросом. присаживайтесь поудобнее.
ну, на самом деле, я пошутил. мир, конечно, ничего такого не говорит. ему наплевать.
собственно, даже слово “наплевать” слишком сильное, потому что миру, конечно, не наплевать, с точки зрения вселенной вас просто нет. все ваши мелкие обиды, надежды и победы настолько малы, что не существуют ни во времени, ни в пространстве.
вас для мира нет. и ваших претензий к миру — тоже.
по какой-то неведомой нам причине у маленьких и говнистых кусочков органики появилось самосознание и сразу же за этим — претензии и требования к миру, в котором они очнулись. но эти претензии бессмысленны и беспредметны.
никто не обещал, что будет легко.
в прямом смысле, никто. некому было обещать.
некому жаловаться. некого проклинать. не с кем поговорить.
в огромной и пустой, по большому счету, вселенной есть только мы.
ну и, кстати, говоря, если бы наш невидимый собеседник все-таки существовал и мог нас слышать, он бы сильно удивился, ознакомившись с нашими записями в книге жалоб.
— секундочку, — сказал бы он, — я хотел бы уточнить кое-что. то есть, я вас вытащил из небытия на какой-то краткий и совершенно неважный для меня миг, я дал вам кислород, сельдерей и netflix, я дал вам северное сияние и горные реки, я придумал чихание и икоту, я дал вам все, я создал вас, я нечаянно и случайно пригласил вас в свой кинотеатр с огромным экраном — и вы еще чем-то недовольны?
— да с чего вы взяли, что это все вообще для вас? кто-то из вас заплатил за билет? а покажите корешки.
а у нас нет корешков. у нас вместо них длинный список претензий и ожиданий. но эти претензии некому предъявить, потому что мы живем в аду.
и самое важное (и обидное) — этот ад не был построен специально для нас.
он просто был, мы тут гости.
собственно, это не ад даже, адом он становится только потому, что мы плохо понимаем контекст и ожидаем от мира того, что он в принципе дать нам не может.
в тех местах, где мы хорошо понимаем контекст, у нас проблем не возникает. ни один русский турист не выходит на улицы бангкока и не воет, потому что ему остро не хватает гречки. в ресторане никто не требует показать ему кино. в театре никто не ожидает ярких визуальных эффектов, мы пришли туда осознанно и понимаем, что у театра есть свои ограничения.
с миром у нас с самого начала все пошло не так, потому что мы повелись на всякие мелочи и не сразу поняли, что это ад.
мир как ад это, кстати, не очень свежая мысль, она есть в любой мало-мальски развитой религии, я тут никаких америк не открыл, но просто религии тоже прошли большой путь, и в какой-то момент в каждой из них появились маркетологи, которые поняли, что со слоганом “мир это ад” корову не продашь.
так появились всякие идеи про загробную жизнь и другие ништяки.
тогда же появилась вторая идея — будто бы богам есть до нас дело.
обе идеи совершенно контринтуитивны. вселенная ведет себя честно и последовательно объясняет нам, что это не так — и нет, мелкий клерк не может прийти к CEO, если у него источился карандашик, потому что в мире CEO нет ни карандашика, ни клерка.
почему бог должен вести себя иначе?
почему это бесконечное и безвременное существо, присутствующее на всех планах бытия, вообще должно принимать во внимание, что ваша жена в очередной раз недосолила лапшу и значит она вас не любит?
могла бы уже и запомнить, право слово.
но в то же время эти идеи слишком привлекательны и слишком хорошо продаются, чтобы от них можно было отказаться.
даже буддизм, который сопротивлялся дольше всех, и тот, в конце концов, сдался.
— о, в этот тарифный план теперь входит реинкарнация? отлично. дайте два.
мир это ад. вы умрете. все ваши враги умрут. все ваши друзья тоже умрут. солнечная система исчезнет и превратится в межзвездную пыль. мы это просто маленькие и недовольные искорки в очень пустом и непонятном для нас пространстве.
сами видите, это не выглядит очень привлекательно.
но это очень похоже на правду.
и это освобождает.
потому что если принять, что вы живете в аду, то все не так уж плохо. реально, если бы ад проектировали специально под нас, его можно было бы сделать намного, намного неприятней.
а так у нас есть горные реки, северное сияние, чихание и икота. и можно найти место с хорошим видом. у нас есть электричество, отопление, горячая вода, netflix, игра престолов — да, уже не та, но все равно ведь неплохо, мы же все равно ее смотрели только ради сисек и драконов.
у нас есть икея, наконец.
и никто никому ничего не должен, потому что никого из нас, в общем-то, нет — а даже если и есть, то скоро не будет.
мне кажется, просто логично немного отпустить все эти поляны и долины, освободить их от наших ожиданий и требований, принимать их такими, как есть.
а потом то же самое сделать с другими людьми.
это не очень просто, у меня тоже не всегда получается, хотя про ад я не вчера придумал.
но это очень полезно.
и тогда каждое маленькое потепление будет в радость, и каждая радость тоже будет в радость.
если вы понимаете, что по умолчанию вам положено ничего, то вам не будет казаться, что вам чего-то недодали.
и если люди вокруг вас ведут себя по-старому, если они что-то требуют от вас, если у них есть мнение, чем вы должны заниматься, как себя вести, как чувствовать, то не злитесь и простите их.
они не со зла. они не ведают, что творят.
просто они живут в аду, а это очень трудно.
они живут в аду и не понимают этого".
в отличие от вас.

(с)Владимир Гуриев

О красоте как страшной силе
К тридцати годам в анамнезе у Ивановой значился пылкий роман с Юрием, нудная повесть с Константином и три коротких, соперничающих по своей бессмысленности рассказа со Станиславом, Максом и Митенькой.
Ах да, ещё Сидоров, ну, это вообще заметка в стенгазету.
Перечитывать не тянуло.
Иванова подумала, не судьба так не судьба, вздохнула и решила уйти из литературы.
Записалась на курсы вязания и отправилась в приют за верным другом.

Не знаете, какую? спросили в приюте, походите, присмотритесь, сразу поймёте, ваша собака или нет.
Иванова обошла все клетки и вольеры.
Сердце ни разу не ёкнуло.
Никого больше нету? а за ящиком кто?
Это наша Люся, да вы её всё равно не возьмёте, Люся! иди сюда! не бойся!
Из-за ящика высунулась Люся, серо-бурой масти, в чёрных пятнах, горбатая какая-то, со зверской мордой, жуть ходячая, а не собака, глянула на Иванову и, за неимением хвоста, приветливо завиляла задом.
Люся добрая, но сами ж видите, её уже брали, через два дня вернули, сказали, на улицу стыдно выйти, никому ты, Люсечка, не нужна, несчастливица ты наша.
Как и я, как и я, подумала Иванова и сказала, пошли, Люся, мы с тобой споёмся, платить что-нибудь надо?

Соседка аж взвизгнула, ой! это кто? из приюта? там что, человеческих собак не было?!
Мальчик из квартиры этажом выше спросил, тётя Даша, а она хохочет? я кино смотрел, они ночью хохочут! мама! давай тоже гиену заведём!

читать дальшеЖизнь упорядочилась.
Утром Иванова выводила Люсю, потом на работу, вечером гуляли подолгу.
В приюте не обманули – страшная Люся оказалась на диво ласковой и воспитанной особой.
Правда, чужих не жаловала, рычала, защищала Иванову от возможных посягательств.
Взалкавшему реанимации отношений Сидорову порвала штаны и чуть не прокусила ногу.
Дура ты, Иванова, крикнул покусанный Сидоров, и собака у тебя дура, обе бешеные!

На курсах вязания преподавательница сказала, вы многому научились, пора показать ваши умения, через месяц жду готовую вещь, что угодно, выбирайте сами, у кого со временем туго, можете связать платьице для куклы, на последнем занятии мы все вместе оценим ваши работы, ну и для кого вяжете, тот пусть и продемонстрирует.

Сперва Иванова хотела осчастливить себя, но дело не заладилось, на выходе уродство какое-то.
И тогда Иванова решила связать пуловерчик Люсе.
Осень на носу, холодает.

Ну что ж, сказала преподавательница, стараясь не глядеть на Люсю, вижу, вы старались.

Люся в розовом стала звездой микрорайона, люди останавливались и долго смотрели вслед, одна старушка даже перекрестилась.
Иванова не заморачивалась, пусть глазеют, зато Люся не мерзнёт.
И связала Люсе фиалковый свитерок.
На смену.

Как-то вечером отправилась за кормом, Люсю привязала у входа.
Купила, вышла и обнаружила мужика, с интересом разглядывающего Люсю.
Простите за любопытство, это порода такая? спросил мужик.
Это собака такая! кому не нравится, пусть не смотрит! рявкнула Иванова, вам всем лишь бы внешность, а на душу – что у человека, что у собаки – вам наплевать!
Вам ли на внешность жаловаться, сказал мужик, а собачка мне как раз нравится, ну что, собачка, подружимся?
И протянул руку, чтобы погладить Люсю.
Осторожней! укусит! она чужих не любит! крикнула Иванова.
А Люся, вместо отгрызания руки, ткнулась башкой в ладонь и заурчала.
Хорошая собачка, хорошая, сказал мужик, ну что, осталось с хозяйкой подружиться.

Никуда литература от Ивановой не делась.
Пятый год пошёл.
Пятый том дописывают.

drevo_z