Профилактика - ключевое слово
www.cosmo.ru/lifestyle/society/budut-sazhat-za-...

«Будут сажать за шлепки»: пять мифов про закон о домашнем насилии
Колумнистка Екатерина Попова рассказывает, каким выдумкам про закон о домашнем насилии не надо верить.

После волны пикетов в защиту сестёр Хачатурян всё чаще мелькают новости о том, что Госдума вернётся к рассмотрению законопроекта о профилактике домашнего насилия. О необходимости этого закона вспоминают не только в нижней палате: поговорить с президентом по этому вопросу собирается глава Совета по правам человека Михаил Федотов, а глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас не исключает, что домашние побои снова будут криминализированы.

Однако обсуждают новый документ не только сторонники, но и те, кто не желает его принятия. Временами складывается впечатление, что многие из них либо не читали текст новеллы, либо строят свою аргументацию в расчёте на людей, которые знают только её название. Для того чтобы ты могла отличить правду от художественного вымысла и спекуляций, мы хотим разобрать несколько самых популярных мифов, возникших вокруг закона о профилактике домашнего насилия.
читать дальше
Миф № 1: депутаты хотят сажать за шлепки.

На самом деле сажать не будут вообще, потому что ключевое слово — «профилактика». Законопроект направлен на то, чтобы предотвращать преступления, а не наказывать за них. Насильнику (или, как его называют в документе, семейно-бытовому нарушителю) грозят запреты на приобретение оружия, ему нельзя будет преследовать жертву, а ещё придётся ходить на профилактические беседы в полицию, но о тюрьме речи не идёт.
Новелла сосредоточена не на репрессиях, а на превентивных мерах, которые позволят избежать любых смертей, в том числе и гибели домашних боксёров, которых иногда убивают отчаявшиеся женщины (впрочем, наоборот случается гораздо чаще, и систематические избиения заканчиваются гибелью жертвы). Основной упор делается на защиту пострадавших: им дают возможность под защитой полиции покинуть дом, перебраться в убежище и предоставляют психологическую и юридическую помощь.
Самое страшное, что грозит нарушителю, — запрет жить в одной квартире с теми, кого он избивал. Можно, конечно, в этот момент представить себе несчастных мужчин, которых безжалостно выгоняют на мороз из собственного жилья. Но стоит помнить, что прямо сейчас убегать (и очень часто в прямом смысле этого слова босиком по снегу) и прятаться вынуждены женщины с детьми, пока тот, кто их бил, продолжает сидеть перед телевизором в их общем доме.

Миф № 2: в психологическом насилии можно обвинить любого.

В законопроекте даются определения всех видов насилия: физического, психологического, сексуального и экономического. Эта классификация испугала очень многих, и самым страшным чучелом стало психологическое насилие: мол, им можно назвать что угодно — муж голос повысит, пытаясь перекричать соседа с перфоратором, а жена его сразу закатает в тюрьму.
Миф о тюрьме мы уже рассмотрели (её не будет в любом случае), теперь давайте разберёмся с психологическим насилием. Мужчины действительно часто любят объявлять им всё подряд, споря с феминистками: мы-де тоже подвергаемся ужасному прессингу, супруги нас годами пилят за протекающие сифоны и опущенные стульчаки, чем не насилие.
Но бытовые споры о том, кто страдает больше — жена с подбитым глазом или муж, которому сифон уже снится каждую ночь, не имеют никакого отношения к закону: в нём всё, что относится к психологическому насилию, перечислено. Это умышленные клевета и оскорбления, угрозы (в том числе родственникам, знакомым и домашним животным жертвы), попытки отобрать документы или вещи, порча имущества, преследование, а также принуждение шантажом к совершению преступлений или опасным действиям.
Иными словами, профилактическая беседа нарушителю закона грозит за серьёзные поступки: например, обещание поджечь дом тёщи, если жена с детьми сбежит «к мамочке», попытку отобрать у супруги паспорт, чтобы никуда не ушла, или размахивание клеткой с хомячком дочери над окном с криком: «Или быстро села делать уроки, или эта тварь сейчас научится летать!»
Да, обещать — не значит выполнить. Есть вероятность, что ни один хомяк в конечном итоге не пострадает, но такие методы «воспитания» домашних — явное свидетельство того, что человеку не помешает ни профилактическая беседа, ни участие в психологической программе для агрессоров, прописанные в законопроекте.

Миф № 3: родителей будут сажать за то, что не купили ребёнку телефон.

И снова повторим первый пункт: сажать никого не будут. Что же до экономического насилия, которое стало главной пугалкой для родителей во многих статьях («Не купил ребёнку игрушку — всё, преступник!»), то виды его точно так же перечислены.
Финансовое насилие — это не покупать тем, кто зависит от тебя, еду, одежду, лекарства и другие предметы первой необходимости; отбирать чужие деньги; портить чужое имущество или не давать им пользоваться; принуждать к тяжёлому труду или отказываться содержать нетрудоспособных иждивенцев.
Как видите, никаких смартфонов в списке нет. На профилактические беседы если и придётся ходить, то только тем, кто отбирает у родителей пенсии или отказывается покупать жене в декрете прокладки, а ребёнку — подгузники.

Миф № 4: это вмешательство в жизнь семьи.

В момент, когда один из домочадцев, оказавшись избитым, просит о помощи, жизнь семьи перестаёт быть интимной. Говорить, что закон о профилактике домашнего насилия нарушает неприкосновенность личной жизни, — это как жаловаться, что пожарные нарушают неприкосновенность жилища, когда его тушат.
Нет никакой ценности и сакральности в семье, где кто-то считает нормальным бить, угрожать и отбирать чужие деньги. Такие браки распадаются и сейчас, без всякого вмешательства государства. Закон о профилактике лишь позволит сократить число случаев, когда они заканчиваются не разводом, а надгробной плитой.

Миф № 5: такой закон не нужен, хватает других.

Во-первых, никаких законов о профилактике в России нет — есть только общие нормы о наказаниях за уже совершённые преступления. Надо ли говорить, что женщины предпочитают, чтобы полиция приехала, чтобы увезти их в убежище, а не описать труп?
Во-вторых, существующие сейчас нормы работают плохо. Два года назад побои «близким лицам» были уголовной статьёй, однако сейчас это считается административным преступлением, и в 70% случаев санкцией становится штраф. Бывает, что платить его приходится жене — если, например, муж официально безработный. Растёт число звонков от пострадавших женщин на горячие линии, правоохранители признают: декриминализация изменила ситуацию к худшему.
Недавно Европейский суд по правам человека рассмотрел дело Валерии Володиной, которую сожитель избивал несколько лет. Иск Валерия выиграла — суд назначил компенсацию от государства, которое не защитило женщину, отметив при этом, что в российском праве не закреплено понятие «домашнее насилие» и нет охранных ордеров, и «эти пробелы в законодательстве наглядно показывают, что власти не признают важность проблемы домашнего насилия в России».

Сейчас помимо существующего законопроекта о профилактике домашнего насилия, внесённого в Госдуму в 2016 году, готовится ещё одна новелла — в этот раз Советом по правам человека при президенте Р. Ф. Возможно, принят будет один из документов, не исключено, что их объединят. Но как бы ни сложилась судьба новых законов, помни: они созданы не для репрессий, а для защиты. И тебя, и того парня. Тебя — от насилия, его — от тюрьмы, которой всё закончится, если он не остановится.