Вчера запоем читала "Четвертую высоту" - не так часто подворачиваются под руку хорошие книги. Читала и, по привычке, примеряла на себя. Думала: а смогла бы я так же, возникни такая необходимость?
И уже глубокой ночью в голове всплыл ответ. Конечно же, спроси я себя: "Смогла бы?" - ответ был бы "Нет". Но дело в том, что возникни действительно реальная необходимость - я бы себя ни о чём спрашивать не стала. Просто, как в детстве меня учила бабушка, "есть слово не хочу, а есть слово надо". Надо - и пошла бы, и сделала. Потому что другого-то выхода всё равно нет. А бояться, ахать и охать можно и потом (я ж по натуре не тормоз, а медленный газ).
Собственно, я и сейчас это делаю. Только тогда было время другое. Другие ценности, другие идеалы и другие, соответственно, поступки. Сейчас ведь тоже идёт война. Вечная война. Как у Достоевского: "Поле битвы - сердца людей". С одной стороны, меня никто не заставляет делать то, что я делаю. А с другой - я не могу этого не делать. Вот и как прикажете понимать эту ситуацию: есть у меня выбор или нет?
Как говорил герой моей любимой книги, "когда вся сила воли собирается для того, чтобы от собственной воли отказаться".
И уже глубокой ночью в голове всплыл ответ. Конечно же, спроси я себя: "Смогла бы?" - ответ был бы "Нет". Но дело в том, что возникни действительно реальная необходимость - я бы себя ни о чём спрашивать не стала. Просто, как в детстве меня учила бабушка, "есть слово не хочу, а есть слово надо". Надо - и пошла бы, и сделала. Потому что другого-то выхода всё равно нет. А бояться, ахать и охать можно и потом (я ж по натуре не тормоз, а медленный газ).
Собственно, я и сейчас это делаю. Только тогда было время другое. Другие ценности, другие идеалы и другие, соответственно, поступки. Сейчас ведь тоже идёт война. Вечная война. Как у Достоевского: "Поле битвы - сердца людей". С одной стороны, меня никто не заставляет делать то, что я делаю. А с другой - я не могу этого не делать. Вот и как прикажете понимать эту ситуацию: есть у меня выбор или нет?
Как говорил герой моей любимой книги, "когда вся сила воли собирается для того, чтобы от собственной воли отказаться".
А сама Гуля? Разве мало подвигов она совершила, спасая раненых? Но, тем не менее, с упоением слушала рассказы, как её товарищи ходили в разведку, и думала: вот это настоящий подвиг! Зачам она, медсестра, так рвалась в бой? Свою работу она воспринимала как нечто само собой разумеющееся!