Название: Любовь зла
Автор: Olven для fandom Divnozerie 2020
Бета: Собака серая
Задание: «Сказки и легенды мира», сказка «Король-лягушонок, или Железный Генрих»
Размер: мини, 1671 слово
Пейринг/Персонажи: Тайка, Пушок, Алёнка, Никифор, Марьяна, Гриня, Кира, ОМП
Категория: джен
Жанр: драма, юмор
Рейтинг: G
Примечание: пародия на сказку
«Ворота зимы» пожаловали в Дивнозёрье во всей красе.
Спросонья Тайка не поняла, что её разбудило. Испуганно села на постели, моргая и пытаясь что-то разглядеть в темноте. Привычно тикали ходики на стене, завывал за окном ноябрьский ветер.
«Бух!» — громыхнуло вдруг о стену. Ну конечно! Разбушевавшийся ветер отцепил ставню. Теперь поспать не даст…
Тайка привычно глянула на часы. Батюшки! Половина восьмого! А темень-то — будто ночь глубокая!
Пришлось выползти из-под одеяла, накинуть куртку поверх пижамы, сунуть в сапоги босые ноги. И только отворив дверь, Тайка поняла, куда делось солнце: небо заволокло низкими, мрачными, почти чёрными тучами — вот-вот ливанёт. А ведь ещё вчера было ясно, разве что на закате алое небо намекало на скорую перемену погоды.
Крючок в бревенчатой стене оказался выдран с мясом. Пришлось закрыть ставни, заперев их на железный засов: потом распогодится — Никифор починит.
Вернувшись в дом, умаявшаяся накануне с осенними заготовками юная ведьма нырнула в кровать, натянула одеяло на голову и вновь провалилась в сон.
Одно было хорошо в самом мрачном месяце года — каникулы.
Второй раз её разбудил Пушок.
— Тая! — рыжий разбойник пытался когтистой лапой стянуть с хозяйки одеяло. — Там кто-то есть! Спаси нас! Сделай что-нибудь, ты же ведьма!
В этот раз колотили уже в окно со двора.
— Тай! Ты дома? — раздался детский голос. — Пушок! Никифор! Эй, вы в порядке там?
— Алёнка?
Тайка босыми ногами прошлёпала к окошку, отдёрнула занавеску. Так и есть: соседка-первоклассница с крутящимся рядом верным щенком.
— Случилось что-то? — девушка высунулась в форточку. — Моя помощь нужна?
— Не… — Алёнка помотала головой. — Меня Снежок позвал. Смотрю — у тебя ставни закрыты. Ты же никогда их не запирала. И это… на двери… ну, там…
И девочка, крепившаяся из последних сил, всё же разревелась.
Меньше чем через минуту все — Тайка, Пушок, Алёнка и симаргл — стояли перед крыльцом. «Какая гадость!» — подумала было Тайка, шагнув на ступеньку и попытавшись убрать с двери нечто, издали напоминавшее разворошенное гнездо. Да так и замерла, когда у неё в руке оказалась кукла с двумя характерными чёрными косичками, подвешенная на гвоздике — за накинутую на шею витую красно-зелёную верёвочку.
— Ох, Таюшка-хозяюшка! — причитал Никифор, сидя за печкой и обхватив обеими руками косматую голову. — Прости дурака старого, недоглядел!
Марьяна шикнула на домового, и тот примолк. За круглым столом в большой комнате продолжился «военный совет».
Гриня вертел в руках снятую с гвоздя куклу. Хотя куклой назвать сие творение можно было весьма условно: перегнутый пополам пучок сухой травы, призванный изображать голову, торчащие из него веточки-ручки, обёрнутый вокруг «талии» клочок джинсовой ткани… И тщательно сплетённые косички: из той же травы, но вымазанные — видимо, для большего сходства — в чёрной грязи. В одну из веточек, изображающих руки, была воткнута большая сапожная игла со сломанным ушком.
— Колдовской подклад, не иначе! — гневно проговорила вытьянка. — Иглы, земля… надеюсь, не кладбищенская?
— Это ты у Макар Иваныча спроси, — хмыкнул Арсений. — Когда проснётся.
— Может, это всё же чья-то неудачная шутка? — в который раз уже повторил леший. — Ну не могут же они всерьёз такое с нашей ведьмочкой! Ведь правда?
Тайка, уже отпоенная чаем с вишнёвым вареньем, вздохнула.
— Может быть. А может, и нет. Не узнаем, пока не найдём того, кто это сделал.
— Я… это… останусь у тебя на недельку, а? — предложил леший.
Юная ведьма, задумавшись, не ответила. А вот Марьяна одобрительно кивнула: за хранительницей Дивнозёрья теперь требовался присмотр.
Следующие два дня прошли спокойно. А на третий на крыльце Тайка обнаружила мёрзлую жабу. Между передних лапок у несчастного животного торчала веточка душистого колоска. Казалось, будто жаба протягивает символический цветок. И от этого «подарочек» казался ещё более зловещим.
Колосок вытащили, жабу всучили оказавшейся поблизости кикиморе Кире, которая пообещала прикопать её в палисаднике в опавшей листве. За обедом Пушок не сводил с Тайки глаз, провожая взглядом каждую ложку борща, которую хранительница несла в рот. А когда настал черёд десерта, коловерша демонстративно заграбастал тарелку с оладьями.
— Всё, Тая, достаточно. Переедать — вредно для фигуры! — глубокомысленно изрёк рыжий наглец.
— Отдай! — Тайка привычно схватилась за полотенце.
— Я же говорил! — Коловерша взвился под потолок, не расставаясь с тарелкой. — Неконтролируемое переедание, именуемое бу-ли-ми-я!
— С чего ты взял, что у меня булимия? — опешила хранительница. — Да откуда ты слово-то такое знаешь?!
— Из Интернета, Тая. Из Ин-тер-не-та, — протянул нараспев Пушок. И только тогда Тайка заметила на подоконнике свой телефон. Вот ведь не уследила за негодником! — А вызывается она колдовским подкладом заговоренной лягушки!
— Это жаба! — возмущённо воскликнула ведьма. — Тебе ли не знать!
— Да какая разница! — негодник сунул в рот очередную оладью — кажется, уже предпоследнюю.
— Разница большая, — согласился с Тайкой Никифор. — Колдовские подклады не делаются абы как. Сказано — лягушка, стало быть, требуется именно лягушка. Никакая жаба её заменить не может.
Пушок не ответил. Лишь фыркнул, облизываясь, и кинул в мойку пустую тарелку.
Странная история никак не выходила из головы юной ведьмы. Тайка перебрала почти все бабушкины тетрадки с записями, но не нашла ничего даже близко напоминающего недавние сюрпризы. В большой комнате компания дивнозёрской нечисти уже допивала второй самовар чая, а хранительница всё сидела за письменным столом, разбирая убористый бабушкин почерк.
— Тай! — донёсся до неё скрипучий голос коловерши. — Да бросай ты это дело! Иди к нам, Марьяна ватрушек напекла!
Пришлось бросать затею и тащиться к гостям: не обижать же их отказом.
Шёл к концу третий самовар, когда Тайка попыталась ссадить с колен вконец обожравшегося и уже начавшего дремать Пушка.
— Ну что ты за человек, Таисия! — пафосно вскричал рыжий недокот-недосова. — Нет чтобы пледиком укрыть, за ушком почесать…
—Ещё скажи — сказку тебе рассказать! — попытался приструнить его Никифор.
— А что! — тут же ухватился за идею Пушок. — Сказки на ночь — самое оно!
— Угу, — хмыкнула Марьяна. — Про царевну-лягушку.
— Тогда уже царевича, — отозвался Гриня. — Вдруг лягух этот — принц заколдованный? И нашей ведьме надо его поцеловать, чтобы расколдовать?
— Фу-у-у-у… — коловершу аж передёрнуло. — Нет такой сказки! В этом доме следует любить исключительно меня!
— А вот и есть, — подала вдруг голос сама ведьма. — Мне ещё бабушка читала.
Тайка поднялась с дивана, открыла дверцу книжного шкафа и сняла с полки увесистый том. «Сказки братьев Гримм», — красовалась на обложке позолоченная надпись.
— Хотели сказку? — хранительница усмехнулась и раскрыла книгу. — Ну слушайте. «Близ королевского замка был большой темный лес, а в том лесу под старой липой вырыт был колодец. В жаркие дни заходила королевна в темный лес и садилась у прохладного колодца; а когда ей скучно становилось, брала она золотой мячик, подбрасывала его и ловила…»
Поздним вечером, проводив до калитки Гриню с Марьяной, Тайка услышала в кустах тихие всхлипывания. Хранительница тихонько раздвинула ветки. На куче опавшей листвы, подёрнутой инеем, сидела Кира, а перед ней лежало всё то же окоченевшее тельце жабы.
— Мой хороший… — шептала сквозь слёзы кикимора. — Если бы я только могла тебе помочь!
— Кира, — Тайка присела рядом на корточки. Не хотелось разочаровывать впечатлительную кикимору, но что поделать? — Боюсь, это не заколдованный принц, а обычная жаба, впавшая в спячку. Прикрой её листьями, весной она оттает и оживёт.
Но Кира только сильнее зарыдала. Пришлось ведьме одной рукой взять кикимору под мышку, другой подхватить готовую выпасть из тонких кривых ручонок тушку и отнести обеих в дом. Только там, за чашкой горячего чая и куском яблочного пирога, Кира смогла успокоиться.
Когда утром Тайка открыла глаза, в комнате уже было светло. А на подушке, прямо напротив лица юной ведьмы, сидела… большая жаба.
Не то чтобы Тайка боялась земноводных — напротив, она с детства тащила в дом всякую живность. Но спросонья это было так неожиданно, что хранительница непроизвольно шарахнулась к стенке.
И увидела, как по щеке жабы стекает самая настоящая слеза. Тайка не знала, что и думать, как вдруг…
— Не плачь, миленький!
Из угла к кровати бросилась Кира, подхватила жабу крючковатыми лапками, прижала к груди и расцеловала в зеленовато-коричневые щёки.
В следующий миг сверкнула молния, истошно завизжал Пушок, раздался гневный рык Никифора. Протерев глаза, Тайка с изумлением уставилась… нет, не на прекрасного принца, как можно было бы подумать. Посреди комнаты на полу растянулась Кира. А напротив кикиморы, потирая ушибленный лоб, сидело странное существо. Такого же болотно-зелёного цвета, с ветвистыми руками, с которых свисала тина, лысое, со свиным пятачком на месте носа.
— Ты кто? — первой пришла в себя хранительница.
— Я… — раздался скрипучий голос, — я… Фаня… Ну то есть Пафнутий.
— Очень приятно, — откашлялся Пушок. — А по биологическому виду кто будете?
— Эээ… — растерялось существо. Таких слово оно, видимо, никогда не слышало.
— Ты водяной? — предположила Тайка.
— Анцыбал я. Болотный чёрт.
— Как же ты оказался в облике жабы?
Пафнутий вздохнул. В уголках его лупоглазых глазищ вновь заблестели слёзы. Кира неслышно подошла сзади и обняла анцыбала за подрагивающие плечи.
Слово за слово, чашка за чашкой ароматного чая, оладья за оладьей — и из нежданного гостя получилось выудить всю историю. Оказалось, Пафнутий шёл к Тайке, потому что услышал о ней от болотниц. А услышав, влюбился без памяти в отважную ведьму, спасшую самого Мокшу от заколдованных змей. Сначала он послал хранительнице подарок, но, не получив ответа, отправился в путь сам — к сожалению, не рассчитав время. Начались заморозки, и анцыбал прямо на крыльце своей возлюбленной превратился в жабу, в облике которой он обычно переносил морозы.
— Но мы никаких подарков от тебя не получали! — возмутился не упускающий своего Пушок.
— Постойте! — догадалась вдруг Марьяна. — А что это был за подарок?
— Портрет… — шмыгнул носом Фаня.
— Какой такой портрет?
Болотный чёрт только пожал ветвистыми плечами. Но тут Тайку робко подёргали за подол. Ведьма глянула вниз. Кикимора Кира протягивала ей тот самый колдовской подклад.
— Не этот?
— Да! — обрадовался Пафнутий! — Он самый! Я очень старался, чтобы получилось похоже! Мне болотницы рассказали! И косы чёрные, и одежда… эта… ж-ж-жынсовая, кажется…
— Постой-ка, голубчик! — ухватил его за шиворот Гриня. — Если это подарок для нашей ведьмы, то зачем ты в куклу иголку воткнул, негодник?! Али вред причинить надумал?!
— Так это же меч! — удивился их непонятливости Фаня. — Мне Марфа-болотница сказала: мол, есть у хранительницы меч-кладенец. Ну вот она его в руке и держит.
Первой расхохоталась Тайка. А спустя пару мгновений облегчённо смеялся уже весь дом.
— А верёвка-то на шее зачем? — отсмеявшись, вытер слёзы Никифор.
— Так бусы это! Вот тут ягодки рябины были надеты. Видите ошмётки? Должно быть, птицы поклевали. Мне кикиморы сказали: мол, доставили в целости и сохранности, на выступ двери посадили.
— А выступ-то маленький! — ахнула Марьяна. — Вот кукла и упала, зацепившись бусами за гвоздь!
— Спасибо, Фанечка! — улыбнулась Тайка. — Мне было очень приятно получить твой подарок. Только я вовсе не такая храбрая, как тебе рассказывали. Вряд ли я смогу стать достойной парой такому отважному анцыбалу.
— Ведьма Таисья, ты только, пожалуйста, не обижайся, — Пафнутий вдруг стал серьёзным. — Только я, кажется, уже нашёл свою любовь.
И анцыбал с нежностью притянул к себе счастливую Киру.
Автор: Olven для fandom Divnozerie 2020
Бета: Собака серая
Задание: «Сказки и легенды мира», сказка «Король-лягушонок, или Железный Генрих»
Размер: мини, 1671 слово
Пейринг/Персонажи: Тайка, Пушок, Алёнка, Никифор, Марьяна, Гриня, Кира, ОМП
Категория: джен
Жанр: драма, юмор
Рейтинг: G
Примечание: пародия на сказку

Спросонья Тайка не поняла, что её разбудило. Испуганно села на постели, моргая и пытаясь что-то разглядеть в темноте. Привычно тикали ходики на стене, завывал за окном ноябрьский ветер.
«Бух!» — громыхнуло вдруг о стену. Ну конечно! Разбушевавшийся ветер отцепил ставню. Теперь поспать не даст…
Тайка привычно глянула на часы. Батюшки! Половина восьмого! А темень-то — будто ночь глубокая!
Пришлось выползти из-под одеяла, накинуть куртку поверх пижамы, сунуть в сапоги босые ноги. И только отворив дверь, Тайка поняла, куда делось солнце: небо заволокло низкими, мрачными, почти чёрными тучами — вот-вот ливанёт. А ведь ещё вчера было ясно, разве что на закате алое небо намекало на скорую перемену погоды.
Крючок в бревенчатой стене оказался выдран с мясом. Пришлось закрыть ставни, заперев их на железный засов: потом распогодится — Никифор починит.
Вернувшись в дом, умаявшаяся накануне с осенними заготовками юная ведьма нырнула в кровать, натянула одеяло на голову и вновь провалилась в сон.
Одно было хорошо в самом мрачном месяце года — каникулы.
Второй раз её разбудил Пушок.
— Тая! — рыжий разбойник пытался когтистой лапой стянуть с хозяйки одеяло. — Там кто-то есть! Спаси нас! Сделай что-нибудь, ты же ведьма!
В этот раз колотили уже в окно со двора.
— Тай! Ты дома? — раздался детский голос. — Пушок! Никифор! Эй, вы в порядке там?
— Алёнка?
Тайка босыми ногами прошлёпала к окошку, отдёрнула занавеску. Так и есть: соседка-первоклассница с крутящимся рядом верным щенком.
— Случилось что-то? — девушка высунулась в форточку. — Моя помощь нужна?
— Не… — Алёнка помотала головой. — Меня Снежок позвал. Смотрю — у тебя ставни закрыты. Ты же никогда их не запирала. И это… на двери… ну, там…
И девочка, крепившаяся из последних сил, всё же разревелась.
Меньше чем через минуту все — Тайка, Пушок, Алёнка и симаргл — стояли перед крыльцом. «Какая гадость!» — подумала было Тайка, шагнув на ступеньку и попытавшись убрать с двери нечто, издали напоминавшее разворошенное гнездо. Да так и замерла, когда у неё в руке оказалась кукла с двумя характерными чёрными косичками, подвешенная на гвоздике — за накинутую на шею витую красно-зелёную верёвочку.
— Ох, Таюшка-хозяюшка! — причитал Никифор, сидя за печкой и обхватив обеими руками косматую голову. — Прости дурака старого, недоглядел!
Марьяна шикнула на домового, и тот примолк. За круглым столом в большой комнате продолжился «военный совет».
Гриня вертел в руках снятую с гвоздя куклу. Хотя куклой назвать сие творение можно было весьма условно: перегнутый пополам пучок сухой травы, призванный изображать голову, торчащие из него веточки-ручки, обёрнутый вокруг «талии» клочок джинсовой ткани… И тщательно сплетённые косички: из той же травы, но вымазанные — видимо, для большего сходства — в чёрной грязи. В одну из веточек, изображающих руки, была воткнута большая сапожная игла со сломанным ушком.
— Колдовской подклад, не иначе! — гневно проговорила вытьянка. — Иглы, земля… надеюсь, не кладбищенская?
— Это ты у Макар Иваныча спроси, — хмыкнул Арсений. — Когда проснётся.
— Может, это всё же чья-то неудачная шутка? — в который раз уже повторил леший. — Ну не могут же они всерьёз такое с нашей ведьмочкой! Ведь правда?
Тайка, уже отпоенная чаем с вишнёвым вареньем, вздохнула.
— Может быть. А может, и нет. Не узнаем, пока не найдём того, кто это сделал.
— Я… это… останусь у тебя на недельку, а? — предложил леший.
Юная ведьма, задумавшись, не ответила. А вот Марьяна одобрительно кивнула: за хранительницей Дивнозёрья теперь требовался присмотр.
Следующие два дня прошли спокойно. А на третий на крыльце Тайка обнаружила мёрзлую жабу. Между передних лапок у несчастного животного торчала веточка душистого колоска. Казалось, будто жаба протягивает символический цветок. И от этого «подарочек» казался ещё более зловещим.
Колосок вытащили, жабу всучили оказавшейся поблизости кикиморе Кире, которая пообещала прикопать её в палисаднике в опавшей листве. За обедом Пушок не сводил с Тайки глаз, провожая взглядом каждую ложку борща, которую хранительница несла в рот. А когда настал черёд десерта, коловерша демонстративно заграбастал тарелку с оладьями.
— Всё, Тая, достаточно. Переедать — вредно для фигуры! — глубокомысленно изрёк рыжий наглец.
— Отдай! — Тайка привычно схватилась за полотенце.
— Я же говорил! — Коловерша взвился под потолок, не расставаясь с тарелкой. — Неконтролируемое переедание, именуемое бу-ли-ми-я!
— С чего ты взял, что у меня булимия? — опешила хранительница. — Да откуда ты слово-то такое знаешь?!
— Из Интернета, Тая. Из Ин-тер-не-та, — протянул нараспев Пушок. И только тогда Тайка заметила на подоконнике свой телефон. Вот ведь не уследила за негодником! — А вызывается она колдовским подкладом заговоренной лягушки!
— Это жаба! — возмущённо воскликнула ведьма. — Тебе ли не знать!
— Да какая разница! — негодник сунул в рот очередную оладью — кажется, уже предпоследнюю.
— Разница большая, — согласился с Тайкой Никифор. — Колдовские подклады не делаются абы как. Сказано — лягушка, стало быть, требуется именно лягушка. Никакая жаба её заменить не может.
Пушок не ответил. Лишь фыркнул, облизываясь, и кинул в мойку пустую тарелку.
Странная история никак не выходила из головы юной ведьмы. Тайка перебрала почти все бабушкины тетрадки с записями, но не нашла ничего даже близко напоминающего недавние сюрпризы. В большой комнате компания дивнозёрской нечисти уже допивала второй самовар чая, а хранительница всё сидела за письменным столом, разбирая убористый бабушкин почерк.
— Тай! — донёсся до неё скрипучий голос коловерши. — Да бросай ты это дело! Иди к нам, Марьяна ватрушек напекла!
Пришлось бросать затею и тащиться к гостям: не обижать же их отказом.
Шёл к концу третий самовар, когда Тайка попыталась ссадить с колен вконец обожравшегося и уже начавшего дремать Пушка.
— Ну что ты за человек, Таисия! — пафосно вскричал рыжий недокот-недосова. — Нет чтобы пледиком укрыть, за ушком почесать…
—Ещё скажи — сказку тебе рассказать! — попытался приструнить его Никифор.
— А что! — тут же ухватился за идею Пушок. — Сказки на ночь — самое оно!
— Угу, — хмыкнула Марьяна. — Про царевну-лягушку.
— Тогда уже царевича, — отозвался Гриня. — Вдруг лягух этот — принц заколдованный? И нашей ведьме надо его поцеловать, чтобы расколдовать?
— Фу-у-у-у… — коловершу аж передёрнуло. — Нет такой сказки! В этом доме следует любить исключительно меня!
— А вот и есть, — подала вдруг голос сама ведьма. — Мне ещё бабушка читала.
Тайка поднялась с дивана, открыла дверцу книжного шкафа и сняла с полки увесистый том. «Сказки братьев Гримм», — красовалась на обложке позолоченная надпись.
— Хотели сказку? — хранительница усмехнулась и раскрыла книгу. — Ну слушайте. «Близ королевского замка был большой темный лес, а в том лесу под старой липой вырыт был колодец. В жаркие дни заходила королевна в темный лес и садилась у прохладного колодца; а когда ей скучно становилось, брала она золотой мячик, подбрасывала его и ловила…»
Поздним вечером, проводив до калитки Гриню с Марьяной, Тайка услышала в кустах тихие всхлипывания. Хранительница тихонько раздвинула ветки. На куче опавшей листвы, подёрнутой инеем, сидела Кира, а перед ней лежало всё то же окоченевшее тельце жабы.
— Мой хороший… — шептала сквозь слёзы кикимора. — Если бы я только могла тебе помочь!
— Кира, — Тайка присела рядом на корточки. Не хотелось разочаровывать впечатлительную кикимору, но что поделать? — Боюсь, это не заколдованный принц, а обычная жаба, впавшая в спячку. Прикрой её листьями, весной она оттает и оживёт.
Но Кира только сильнее зарыдала. Пришлось ведьме одной рукой взять кикимору под мышку, другой подхватить готовую выпасть из тонких кривых ручонок тушку и отнести обеих в дом. Только там, за чашкой горячего чая и куском яблочного пирога, Кира смогла успокоиться.
Когда утром Тайка открыла глаза, в комнате уже было светло. А на подушке, прямо напротив лица юной ведьмы, сидела… большая жаба.
Не то чтобы Тайка боялась земноводных — напротив, она с детства тащила в дом всякую живность. Но спросонья это было так неожиданно, что хранительница непроизвольно шарахнулась к стенке.
И увидела, как по щеке жабы стекает самая настоящая слеза. Тайка не знала, что и думать, как вдруг…
— Не плачь, миленький!
Из угла к кровати бросилась Кира, подхватила жабу крючковатыми лапками, прижала к груди и расцеловала в зеленовато-коричневые щёки.
В следующий миг сверкнула молния, истошно завизжал Пушок, раздался гневный рык Никифора. Протерев глаза, Тайка с изумлением уставилась… нет, не на прекрасного принца, как можно было бы подумать. Посреди комнаты на полу растянулась Кира. А напротив кикиморы, потирая ушибленный лоб, сидело странное существо. Такого же болотно-зелёного цвета, с ветвистыми руками, с которых свисала тина, лысое, со свиным пятачком на месте носа.
— Ты кто? — первой пришла в себя хранительница.
— Я… — раздался скрипучий голос, — я… Фаня… Ну то есть Пафнутий.
— Очень приятно, — откашлялся Пушок. — А по биологическому виду кто будете?
— Эээ… — растерялось существо. Таких слово оно, видимо, никогда не слышало.
— Ты водяной? — предположила Тайка.
— Анцыбал я. Болотный чёрт.
— Как же ты оказался в облике жабы?
Пафнутий вздохнул. В уголках его лупоглазых глазищ вновь заблестели слёзы. Кира неслышно подошла сзади и обняла анцыбала за подрагивающие плечи.
Слово за слово, чашка за чашкой ароматного чая, оладья за оладьей — и из нежданного гостя получилось выудить всю историю. Оказалось, Пафнутий шёл к Тайке, потому что услышал о ней от болотниц. А услышав, влюбился без памяти в отважную ведьму, спасшую самого Мокшу от заколдованных змей. Сначала он послал хранительнице подарок, но, не получив ответа, отправился в путь сам — к сожалению, не рассчитав время. Начались заморозки, и анцыбал прямо на крыльце своей возлюбленной превратился в жабу, в облике которой он обычно переносил морозы.
— Но мы никаких подарков от тебя не получали! — возмутился не упускающий своего Пушок.
— Постойте! — догадалась вдруг Марьяна. — А что это был за подарок?
— Портрет… — шмыгнул носом Фаня.
— Какой такой портрет?
Болотный чёрт только пожал ветвистыми плечами. Но тут Тайку робко подёргали за подол. Ведьма глянула вниз. Кикимора Кира протягивала ей тот самый колдовской подклад.
— Не этот?
— Да! — обрадовался Пафнутий! — Он самый! Я очень старался, чтобы получилось похоже! Мне болотницы рассказали! И косы чёрные, и одежда… эта… ж-ж-жынсовая, кажется…
— Постой-ка, голубчик! — ухватил его за шиворот Гриня. — Если это подарок для нашей ведьмы, то зачем ты в куклу иголку воткнул, негодник?! Али вред причинить надумал?!
— Так это же меч! — удивился их непонятливости Фаня. — Мне Марфа-болотница сказала: мол, есть у хранительницы меч-кладенец. Ну вот она его в руке и держит.
Первой расхохоталась Тайка. А спустя пару мгновений облегчённо смеялся уже весь дом.
— А верёвка-то на шее зачем? — отсмеявшись, вытер слёзы Никифор.
— Так бусы это! Вот тут ягодки рябины были надеты. Видите ошмётки? Должно быть, птицы поклевали. Мне кикиморы сказали: мол, доставили в целости и сохранности, на выступ двери посадили.
— А выступ-то маленький! — ахнула Марьяна. — Вот кукла и упала, зацепившись бусами за гвоздь!
— Спасибо, Фанечка! — улыбнулась Тайка. — Мне было очень приятно получить твой подарок. Только я вовсе не такая храбрая, как тебе рассказывали. Вряд ли я смогу стать достойной парой такому отважному анцыбалу.
— Ведьма Таисья, ты только, пожалуйста, не обижайся, — Пафнутий вдруг стал серьёзным. — Только я, кажется, уже нашёл свою любовь.
И анцыбал с нежностью притянул к себе счастливую Киру.
@темы: Творческое, Фандомная Битва, Проекты, Моя проза